Купола, купола, купола – от первого плана до горизонта, как золотые капли Божьего благословляющего дождя из бесконечной вечности, замершие на короткий миг истории человечества.
…И колокольный звон. Звон, разливающийся в пространстве и времени, через годы и века пробивающий железные заслоны атеизма, кощунства и скептицизма. Благодатный колокольный звон, впитавший в себя слёзные молитвы богобоязненных русских людей, преподобных Сергия Радонежского, Серафима Саровского и ясноглазого молодого пономаря с далёкого хутора, святой княгини Елизаветы Федоровны и простой скорбной вдовы, проводившей на фронт мужа и сына. Благодатный колокольный звон, пробуждающий нас, детей безбожного ХХ века, от сна коммунистических иллюзий, снимающий чары пустых идеалов, бездарного искусства и лукавой философии.
Молитвами всех святых, в земле Российской просиявших, поднимаются из руин храмы и монастыри, возрождается Православие на бывшей когда-то святой Руси. Святой не потому, что все были святы, а потому, что в Святости видели идеал жизни.
… Был обыкновенный весенний день 1977 года. Потомки православных людей готовились отпраздновать в этот год 60-летие Октябрьской революции, которые подменила в них веру в Бога на веру в «светлое будущее». И уж, конечно, никто из сажавших сосенки в парке станицы Старощербиновской не вспоминал о том, что он потомок великих духом казаков, охранявших когда-то границы Православной Руси от языческих племен кочевников. Никто не слышал звона колоколов. Да и откуда?
Храм сравняли с землёй ещё в 1936 году, а трактор, буривший ямки под саженцы, грохотал так, что «строители коммунизма», пожалуй, сами себя не слышали. Но Великий колокольный звон вечности уже надломил скорлупу времени, и …бур вдруг застучал об камень и провалился в пустоту. Разобрали свод склепа. Смельчаки прыгнули в яму и обомлели. На серебристых украшениях гроба играл весенний луч. Кресты, цветы, листья –казалось, что всё это только что вышло из-под рук мастера. Гроб как будто парил в воздухе, поддерживаемый крыльями ангелов, в виде которых были сделаны ножки. Протёрли стеклянное окошко гроба от пыли. Под ним ясно виднелось бледное лицо человека.
Накануне праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, 20 ноября 1874 года в городе Владикавказе в семье бедного мещанина Илии Янкова родился мальчик Стефан.
В этот день на вечернем богослоужении в православных храмах радостно и торжественно звучит тропарь праздника Введения: «Днесь благоволения Божия предображение, и человеков спасения проповедание…».
Предвестием милости Божией, проповедью о грядущем спасении людей, Милостью Божией к нам, грешным, окажется потом и эта семейная радость Янковых –рождение сына Стефана. Как две тысячи лет назад, на исходе исчерпавшей себя эпохи Ветхого завета, Введение во храм Матери Божией предвещало людям скорое избавление от вечной смерти и освобождение от рабства дьявольского; так и в ХIХ веке по Рождестве Христовом любящий Господь, не желающий смерти грешника, призывает избранного Своего на проповедь о покаянии, дабы и в последние времена спасались любящие Бога и обратились к Свету ненавидящие Его.
Мальчика Стефана крестили в честь святого преподобномученика и исповедника Стефана Нового Константинопольского. И как когда-то святому Стефану Новому пришлось пострадать за правду Христову, так и Стефан Янков всю жизнь свою будет претерпевать козни вражии, ибо ревностно будет желать Истины, следуя заповеди Христовой: «блажени алчущии и жаждущии Правды, яко тии насытятся».
Стефану с детства пришлось испытывать на себе тяготы бедности. Но пламенное желание служить Господу приводит его, пятнадцатилетнего подростка, в город Ставрополь. И в 1890 году он поступает учиться в Ставропольскую Духовную Семинарию. 13 сентября 1890 года в предписании эконому семинарии Н. Успенскому о зачислении в приход денег, поступивших за содержание в семинарском общежитии, впервые упоминается имя семинариста Стефана Янкова. Против его фамилии стоит сумма – 9 рублей – самый маленький взнос среди всех студентов.
Стефан был чутким и любящим сыном. Не желая отягощать своих родителей издержками на учёбу, он ежегодно подаёт прошение в Педагогическое Собрание Правления семинарии о принятии его на казенное содержание в виду бедности родителей.
Уже в семинарии он выделяется неизменно отличным поведением. Богобоязненный, глубоко верующий юноша, Стефан не позволяет себе поступков, порочащих имя христианина, и проявляет в этом отношении непоколебимую ревность о Боге.
Именно эта ревность и упование на Него, твердая вера в милосердие Божие помогают ему претерпевать все тяготы жизни в семинарии. За пламенную ревностную веру Господь укрепит Стефана и возрастит в нем талант прекрасного учителя и проповедника.
Год выпуска Стефана Янкова был для семинарии юбилейным. В 1896 году Ставропольская Духовная Семинария отмечала своё 50-летие. Закончив обучение, Стефан покидает стены семинарии 13 июля 1896 года.
8 октября 1896 года Стефан Янков получает в станицу Дядьковскую Кубанской губернии на место диаконоучителя. Здесь он состоит учителем и законоучителем церковно-приходской школы. Прослужив один год, он возвратился в Ставропольскую губернию и в августе 1897 года, согласно прошению, был направлен на диаконо-учительское место к Николаевской церкви села Преградного. Здесь он занимает место учителя в церковно-приходской школе и законоучителя в Министерском училище.
9 ноября 1897 года, в день, когда церковь прославляет икону Божией Матери «Скоропослушница», Стефан Янков был рукоположен в сан диакона. 25 мая 1899 года, в день третьего обретения главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, о. Стефан был рукоположен в священнический сан и назначен на служение в село Рагули Ставропольской губернии.
Всё ярче в деятельности о. Стефана появляется талант прекрасного учителя и пламенного проповедника. Батюшка не любил лукавства и лжи, всегда нелицемерно обличал преступающдих слово Божие.
О. Сефан был женат на дочери есаула Афанасия Ткаченко Анне. 26 августа 1900 года Господь благословляет матушку Анну и о.Стефана сыном Александром.
В церкви Архангела Михаила села Рогули о. Стефан прослужил до 1 сентября 1905 года. Здесь он продолжает свою учительскую деятельность. Его усилия в организации работы школ, собственные уроки по Закону Божьему и другим предметам дали прекрасные результаты, которые были замечены и оценены вышестоящим начальством. За усердное преподавание Закона Божьего и истинно пастырское отношение к делу образования и проповеди о. Стефану до конца его жизни почти ежегодно выносятся благодарности.
Испытав на себе тяготы бедности, о. Стефан всегда был милостив к нуждающимся, больным и обездоленным. Во время русско-японской войны (1904-1905 г.г.) батюшка принимает активное участие в деятельности общества Красного Креста.
В сентябре 1905 года о. Стефан был перемещён в поселок Владимирский Кубанской области. Здесь он прослужил один год, продолжая вести образовательную деятельность.
В октябре 1906 года о. Стефан Янков, согласно его прошению, был переведён священником в церковь Покрова Пресвятой Богородицы станицы Старощербиновской. Здесь, на Кубани жили благочестивые родители его жены Анны: есаул Афанасий Ткаченко с женой Марией.
В районном архиве станицы Старощербиновской сохранилось много метрических книг Ставропольской Духовной консистории, чудом уцелевших в годы лихолетий. В них пастырская деятельность о. Стефана прослеживается до 1914 года.
Книги Покровской церкви донесли до нас всех, кого о. Стефан крестил в православную веру, венчал на счастливое супружество, напутствовал последней заупокойной молитвой. Люди любили о. Стефана за его благочестивое и чуткое сердце, за то, что всем своим существом он отдавался исполнению священнических обязанностей, используя и преумножая своим трудом данные ему Богом талант проповедника слова Божия, учителя, воспитателя и миссионера. Его труды давали ощутимые результаты. В станице Старощербиновской совсем не было раскольников и сектантов.
Будучи сам безупречного поведения, о. Стефан был нетерпим к нарушителям заповедей Божьих, небрежному отношению к святыням, ко всякой неправде и нечистоте, к носителям порочного образа жизни. Древний Кавказ от рождения принес в характер о. Стефана пылкий, горячий нрав, потому и слова его безошибочно попадали в цель и ощущались как удар. Неуютно чувствовали себя под его взглядом те, чья совесть была нечиста.
Всё сильнее ощущалась тленность человеческой жизни, всё ярче виделся свет благого успокоения и истинного пристанища. Батюшка знал то, что отрыто немногим. Он просто проходил мимо – высокий, стремительный, с тёмно-русыми, слегка вьющимися волосами до плеч, серебристой прядкой седины, с доброй белозубой улыбкой, ласковым взглядом. Глядя на него, люди стыдились суетности своей жизни, забывали печали и радовались встрече с ним. Его преданно любили дети. С благоговением принимали благословение, слушали лекции, заражаясь стремлением жить свято. Он их не баловал, но и не повышал голос, от него не слышали грубого окрика. Он был необыкновенный, удивительный человек. Он был истинно преданным слугой Божиим.
Догорала свеча земной жизни о. Стефана. Догорала ярко и стремительно, оставляя после себя тепло заповеданной любви.
Он жил среди нас, обыкновенных в своей повседневности и необыкновенной своей сотворенной Богом, бессмертной душой. Он жил среди нас и, глядя на него, только окаменевшее сердце не могло просветиться светом любви Христовой.
Умер о. Стефан 7 июня 1914 года. Была суббота накануне 2-ой недели по Пятидесятнице. Отец Стефан отошёл ко Господу в день, когда теперь Православная Церковь совершает память Всех святых, в земле Российской просиявших.
На вокзале, куда поездом прибыл гроб с телом батюшки, яблоку было негде упасть – члены причтов и прихожане, учащиеся всех школ и учителя пришли встретить и проводить в последний путь любимого пастыря и учителя. И, как всегда бывает, многие ощутили величину утраты только теперь, когда обратиться к батюшке можно было лишь прощальным взглядом через стеклянное окошко в крышке гроба.
10 июня 1914 года цинковый гроб с телом о. Стефана был бережно опущен в тщательно выбеленный склеп в ограде Покровской церкви. Сомкнулись кирпичные своды его последнего приюта, закрыв летнее солнышко. Но, как оказалось, не навсегда.
За подвижническую жизнь и пламенную ревность о Боге, Господу угодно было прославить о. Стефана и здесь, на земле, нетлением тела и чудесами.
Много лет двадцатого столетия бурями пронеслось над могилой о. Стефана, сметая и уничтожая храмы, кресты, купола. Не уцелела в 1936 году и Покровская церковь станицы Старощербиновской. Могилу о. Стефана сравняли с землёй.
На месте церковного двора был разбит станичный парк с танцплощадкой, качелями, лавочками для отдыха трудящихся. Только вот из-за недостатка воды, то ли по каким другим причинам, здесь плохо росли деревья.
Уже был сооружён мемориальный комплекс в память погибших воинов с вечным огнем. И всё же парк культуры и отдыха выглядел убого. Местные власти, готовясь к достойной встрече 60-летия Октябрьской революции, решили сделать подарок населению: закупили саженцы сосенок в надежде на то, что они окажутся более жизнеспособными. В конце марта, тёплым весенним днем, как повелось, общественными силами была организована посадка этих деревьев.
Сделали разметку, трактором бурили неглубокие ямки. Вот здесь всё и случилось. Бур вдруг застучал о камень и провалился в пустоту.
Помня о том, что здесь, на бывшем церковном дворе могут быть захоронения, а то вдруг и клады, люди кинулись к яме. Расчистили, всмотрелись – в склепе гроб. Конечно же решили проверить, что там?
Мелкая щебенка, в которую был превращен крепкий кирпич, производимый в начале века, говорила о том, что проникновение в гробницу далось нелегко. Смельчаки прыгнули в яму и обомлели: солнечный весенний луч, отразившись от белых стен склепа, играл на серебристых украшениях металлического гроба. Кресты, цветы, листья – всё это, казалось, только что вышло из-под рук мастера. Гроб как будто парил в воздухе, поддерживаемый крыльями ангелов, в виде которых были сделаны ножки. В крышке гроба было окошко. Протёрли стекло от пыли. Под ним ясно виднелось бледное лицо человека. Любопытствующие определили, что земля много лет хранила нечто необычное.
Удар камнем – и стекло не выдержало. Через короткое время под надзором милиции приглашенные «указники» безжалостно сорвали крышку гроба, хотя прекрасно сохранились специальные зажимы. В гробу лежал священник. Атласное малиновое облачение отсвечивалось на бледном лице, и оно казалось даже розоватым. Высокий лоб, слегка волнистые с проседью темно-русые волосы до плеч, дугообразные брови, нос горбинкой, небольшой рот… «У него была нежная, почти женственная внешность», — вспоминали потом одни. «Какое умное и благородное лицо», — свидетельствовали другие. Многие потом подтвердили, что на вид ему не было сорока лет. (Свидетельства Гришко Ф.Н., Куксина Е.И.).
С опаской, боясь, что все рассыплется в прах, тронули руками – тело было сухим и твёрдым. Через несколько минут под воздействием света оно стало менять окраску: вначале серые пятна появились, потом все тело потемнело и стало коричневым. (Свидетельство Колесникова В.Н.).
Приглашенный для обследования врач-хирург Красавцев А.И. рассказывал много лет спустя: «Я при шёл минут через сорок, кожа покойного была тёмно-пергаментного цвета. Тело под моими пальцами не сыпалось, оно сохранилось почти полностью. Не было одного пальца на одной ноге. Кожи не было только на двух пальцах. Ноги были завернуты в ткань… Была на нём ещё какая-то светлая одежда, под облачением.
Вся одежда была абсолютно целая, всё было настолько красиво…фиолетово-малиновое с жёлтой отделкой…Что меня поразило, так это кожа…веки закрыты, но все это была самая натуральная кожа…Это не был простой смертный. Так не бывает. Я много видел. Микробактерии, они везде есть, никуда не спрячешься, хоть в цинковом гробу, хоть в склепе, они бы своё дело сделали. (Возьмите Мавзолей, какие усилия прилагаются)…Здесь в станице много домов стоит на кладбище, нигде такого не встречалось, здесь же всё поражало: сохранилась одежда, кожа, связочный аппарат, все было целое, это было тело какого-то святого человека. Когда я близко наклонился, поднял его, то такой запах был, как в церкви бывает, вроде ладаном пахло. Не было запаха могилы».
По свидетельству многих, молодой врач Красавцев испытывал тело. Он двигал руки, ноги, поворачивал на бок – ничто не ломалось, не сыпалось. Тело было как тугая резина.
Ограбление могилы началось сразу же. Наверх были переданы Святое Евангелие 1905 года издания, с прекрасно сохранившимся текстом, напрестольный крест с позолотой. Наперсный крест исчез сразу. Нательный золотой с эмалью вместе с золотым медальоном с изображением Божьей Матери был снят, по требованию сверху, врачом. Они были вместе на суровой нитке, завязанной на один узел, и легко снялись.
В поисках ценностей была вспорота подушка, перетряхнуты древесные стружки. Ткань облачения, пролежавшая более полувека в земле, была на удивление крепкой, но и она была разорвана на куски. Была вынута бумага, на которой прочли имя «Стефан». Бумага пропала: якобы унёс милиционер.
Толпа испытывала лёгкое разочарование, ибо особых ценностей не нашли. А почему покойник оставался нетленным, — над этим особенно никто не задумался. Созвонившись с управлением по делам религии при крайисполкоме, получили указание: «Оставьте всё, как было, на том же месте, останки предайте земле». Феноменом нетления никто не интересовался. «Трогательной заботой» об окружающих было решение щедро посыпать всё сухой хлорной известью, а то вдруг чума или холера… Следователь милиции на всякий случай сделал снимок. (Снимок имеется). Восстанавливать склеп, чтобы «оставить всё, как было», конечно, никто не собирался. Вызвали бульдозер, и тонны сырой весенней земли рухнули на весьма хрупкий последний приют священника. Место захоронения разровняли, рядом посадили деревья. Вблизи могилы ходили, танцевали, смотрели кино, и только подрастающие сосенки и берёзки хранили покой усопшего.
Золотой нательный крестик и медальон исчезли в райфинотделе, судьбы наперсного креста неизвестна, а Евангелие и напрестольный Крест остались в музее «как не представляющие ценности». Хранились под стеклом с очень выразительной подписью: «Предметы культа». Вот они-то и хранили память о необычайном случае на территории бывшей церкви.
Путинцева М.Н., до недавнего времени работавшая директором Щербиновского народного музея, рассказывала о том, что особую притягательность для посетителей имел крест. Особенно им интересовались те, кто считал себя экстрасенсом. Один заезжий целитель даже предлагал за крест большие деньги. Тогда Мария Никитична и решилась послать в Епархиальное управление письмо с описанием событий 1977 года в парке и вопросами о личности похороненного человека и о причинах нетления. Ответ на первый вопрос могли дать сами щербиновцы ещё в 1977 году, а на второй должна была дать Церковь.
«Новая скрижаль» так объясняет превращение и не превращение тела в землю. «Нетление, оказывающееся по смерти в телах праведников, есть доказательство прощения и разрешения от наказания за грехи, а в телах людей, отлученных за грехи от церкви, — есть знамение великого гнева Божия. Посему восточная церковь, если находит в земле тела, не превращенные в землю, почитает их или за святые мощи, или за тела отлученных и проклятых. Святыми мощами почитают тела в том случае, если они издают приятный запах и благоухание, если просиявают некоторыми лучами красоты, — по крайней мере, не представляют в себе ничего страшного… ».
Летом 1994 года в станицу Старощербиновскую направляется комиссия из епархиального управления. В наличии были только экспонаты музея да фотография, на которой чётко виднелось лицо и руки усопшего. Неестественная поза и беспорядок в одеянии говорили о том, что покой его был изрядно нарушен. Нужно было глубокое исследование.
Работа экспедиции задерживалась дождливой погодой. Руководителем группы был назначен Сергий Максимец, настоятель Свято-Вознесенского храма станицы Пластуновской.
Администрация станицы Старощербиновской беспрепятственно дала согласие на вскрытие могилы. Место, где находится склеп, было быстро определено. Все с Божьей помощью сложилось прекрасно. Вначале копал сам о. Сергий, потом нашлись помощники.
Парк вскоре наполнился людьми. Они по-разному воспринимали эти раскопки. Одни возмущались, что покойнику опять не дают покоя, другие говорили, что нужно исправить то, что натворили 17 лет назад. В толпе постоянно вспоминали о том, что «тогда он был, как только что в гроб положенный».
Тем временем могила углублялась. Уже были найдены стенки склепа. В земле попадалось очень много мелкого щебня, битый кирпич, обломки металлического гроба, кусочки тёмно-красного шёлка… Всё говорило о свершившемся ранее святотатстве.
Второе обретение мощей о. Стефана состоялось на следующий день, 22 июня 1994 года. Тело его пролежало в земле ровно 80 лет. Гроб, вернее то, что осталось от него после воздействия хлорной извести, влажного земляного пресса, осторожно извлекли наверх, потом в деревянном саркофаге, специально за день сделанном для этого, перевезли на территорию нынешней Покровской церкви. Здесь была совершена лития, и немногие присутствующие вместе со священниками пропели «Вечную память».
Когда подняли крышку гроба, насквозь поврежденную коррозией, то оказалось, что останки весьма хорошо сохранились. Это было невероятно! Нежное человеческое тело оказалось более стойким, чем цинковый гроб.
Череп сохранился, и ясно было, что похоронный человек был молодым. Пальцы, кисти рук, все связки суставов держались прочно. Кожа на груди сохранилась, была целой, гладкой, темно-коричневой. Пострадали только ступни ног. Оставшееся от грабежа облачение тоже частично сохранилось. По мнению специалистов, такого не могло быть.
Прибывший через несколько дней архиепископ Краснодарский и Новороссийский Исидор с духовенством подтвердили, что захоронение было необычным.
Перезахоронение мощей о. Стефана со всеми подобающими почестями состоялось 3 июля 1994 года, в неделю Всех святых, в земле Российской просиявших. Собрались прихожане Покровской церкви станицы Старощербиновской. Приехали паломники из других мест, переполненный автобус при ехал из станицы Ленинградской. Крестным ходом, с иконами, хоругвями, песнопениями пришли по станице к парку. Отремонтированный, свежевыбеленный склеп снова принял нетленные мощи отца Стефана, и снова строгий православный крест обозначил эту святую могилу.
Когда начались поиски сведений об отце Стефане, выяснилось, что в доме — интернате для престарелых станицы Ленинградской проживает дочь одного из бывших священников станицы Старощербиновской Феодора Федоровна Борисенко, в девичестве Малышевская (ныне покойная). Оказалось, что она помнит отца Стефана. В детстве она часто играла во дворе Янковых с их младшим сыном Виктором. Она подсказала, что фамилия его звучала как Янков с ударением на первом слоге. «Он был батюшкой необыкновенным. Был глубоко верующим человеком, удивительным человеком», — рассказывала Феодора Федоровна. Она запомнила его внешность: «Нос с горбинкой, короткая бородка, темно-русые, слегка вьющиеся волосы до плеч, в них уже пролегла серебристая прядка седины. Добрая белозубая улыбка, ласковый взгляд». Таким он остался в её сердце, в сердцах многих, с кем пришлось общаться.
Феодору Федоровну повезли в Старощербиновскую. Она узнала дом, в котором жила семья Янковых. Позже в нем жил священник Ляпидевский. Это его сын Анатолий Васильевич Ляпидевский станет лётчиком, скрыв по понятным причинам свое происхождение. В 194 году был награждён Звездой Героя Советского Союза номер один. Дом этот после разрушения обеих церквей в 1937 году служил временно в качестве молитвенного дома. Потом его перепланировали и отдали под квартиры. Жильцы нескольких квартир и не подозревали, какой силы веры человек жил в одних с ними стенах, ходил по одной с ними земле.
В чем состоял промысел Божий, чтобы впервые явить чудесно нетленные мощи о. Стефана впервые в год юбилея безбожной революции? Первое обретение их было сопряжено с бесчинством, поруганием. Произошло это 29 марта 1977 года, во вторник Страстной Седмицы, когда все готовились ко встрече Светлого Христова Воскресенья.
Когда все остальные даты были приведены к новому стилю, то оказалось, что второе обретение мощей о. Стефана произошло как раз в 80-ю годовщину его смерти.
Документы о жизни о. Стефана в Ставропольском государственном архиве были найдены как раз в те дни, когда исполнялось ровно 100 лет со дня окончания Стефаном Янковым Ставропольской Духовной Семинарии.
Умер он в 1914 году, в субботу, под 2-ю неделю по Пятидесятнице, в день, когда совершается сейчас память Всех святых, в земле Российской просиявших. Его перезахоронение 3 июля 1994 года пришлось тоже на этот праздник.
Не дерзая объяснить тайну Божьего Промысла в стечении этих событий, но веря рассуждениям и пророчествам старцев Православия, говорящих о нашем времени, как о последнем перед пришествием Христовым, уповаем на милость и долготерпение Божие и возносим молитвы наши ко Всевышнему. Да продлит Господь дни нашего покаяния.
